Жили старичок со старушкою； у них была дочка да сынок маленький.
- Дочка， дочка！ - говорила мать. - Мы пойдем на работу， принесем тебе булочку， сошьем платьице， купим платочек； будь умна， береги братца， не ходи со двора.
Старшие ушли， а дочка забыла， что ей приказывали； посадила братца на травке под окошком， а сама побежала на улицу， заигралась， загулялась. Налетели гуси-лебеди， подхватили мальчика， унесли на крылышках.
Пришла девочка， глядь - братца нету！ Ахнула， кинулась туда-сюда - нету！ Кликала， заливалась слезами， причитывала， что худо будет от отца и матери， - братец не откликнулся！
Выбежала в чистое поле； метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом.
Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили， много шкодили и маленьких детей крадывали； девочка угадала， что они унесли ее братца， бросилась их догонять. Бежала， бежала， стоит печка.
- Печка， печка， скажи， куда гуси полетели？
- Съешь моего ржаного пирожка， - скажу.
- О， у моего батюшки пшеничные не едятся！
Печь не сказала.
Побежала дальше， стоит яблонь.
- Яблонь， яблонь， скажи， куда гуси полетели？
- Съешь моего лесного яблока， - скажу.
- О， у моего батюшки и садовые не едятся！
Побежала дальше， стоит молочная речка， Кисельные берега.
- Молочная речка， кисельные берега， куда гуси полетели？
- Съешь моего простого киселика с молоком， - скажу.
- О， у моего батюшки и сливочки не едятся！
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу， да， к счастью， попался еж； хотела она его толкнуть， побоялась наколоться и спрашивает：
- Ежик， ежик， не видал ли， куда гуси полетели？
- Вон туда-то！ - указал.
Побежала - стоит избушка на курьих ножках， стоит-поворачивается. В избушке сидит баба-яга， морда жилиная， нога глиняная； сидит и братец на лавочке， играет золотыми яблочками. Увидела его сестра， подкралась， схватила и унесла； а гуси за нею в погоню летят； нагонят злодеи， куда деваться？ Бежит молочная речка， кисельные берега.
- Речка-матушка， спрячь меня！
- Съешь моего киселика！
Нечего делать， съела. Речка ее посадила под бережок， гуси пролетели. Вышла она， сказала： “Спасибо！” - и опять бежит с братцем； а гуси воротились， летят навстречу. Что делать？ Беда！ Стоит яблонь.
- Яблонь， яблонь-матушка， спрячь меня！
- Съешь мое лесное яблочко！
Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками， прикрыла листиками； гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем， а гуси увидели - да за ней； совсем налетают， уж крыльями бьют， того и гляди - из рук вырвут！ К счастью， на дороге печка.
- Сударыня печка， спрячь меня！
- Съешь моего ржаного пирожка！
Девушка поскорей пирожок в рот， а сама в печь， села в устьецо. Гуси полетали-полетали， покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой， да хорошо еще， что успела прибежать， а тут и отец и мать пришли.
- Дочка， дочка！ - говорила мать. - Мы пойдем на работу， принесем тебе булочку， сошьем платьице， купим платочек； будь умна， береги братца， не ходи со двора.
Старшие ушли， а дочка забыла， что ей приказывали； посадила братца на травке под окошком， а сама побежала на улицу， заигралась， загулялась. Налетели гуси-лебеди， подхватили мальчика， унесли на крылышках.
Пришла девочка， глядь - братца нету！ Ахнула， кинулась туда-сюда - нету！ Кликала， заливалась слезами， причитывала， что худо будет от отца и матери， - братец не откликнулся！
Выбежала в чистое поле； метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом.
Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили， много шкодили и маленьких детей крадывали； девочка угадала， что они унесли ее братца， бросилась их догонять. Бежала， бежала， стоит печка.
- Печка， печка， скажи， куда гуси полетели？
- Съешь моего ржаного пирожка， - скажу.
- О， у моего батюшки пшеничные не едятся！
Печь не сказала.
Побежала дальше， стоит яблонь.
- Яблонь， яблонь， скажи， куда гуси полетели？
- Съешь моего лесного яблока， - скажу.
- О， у моего батюшки и садовые не едятся！
Побежала дальше， стоит молочная речка， Кисельные берега.
- Молочная речка， кисельные берега， куда гуси полетели？
- Съешь моего простого киселика с молоком， - скажу.
- О， у моего батюшки и сливочки не едятся！
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу， да， к счастью， попался еж； хотела она его толкнуть， побоялась наколоться и спрашивает：
- Ежик， ежик， не видал ли， куда гуси полетели？
- Вон туда-то！ - указал.
Побежала - стоит избушка на курьих ножках， стоит-поворачивается. В избушке сидит баба-яга， морда жилиная， нога глиняная； сидит и братец на лавочке， играет золотыми яблочками. Увидела его сестра， подкралась， схватила и унесла； а гуси за нею в погоню летят； нагонят злодеи， куда деваться？ Бежит молочная речка， кисельные берега.
- Речка-матушка， спрячь меня！
- Съешь моего киселика！
Нечего делать， съела. Речка ее посадила под бережок， гуси пролетели. Вышла она， сказала： “Спасибо！” - и опять бежит с братцем； а гуси воротились， летят навстречу. Что делать？ Беда！ Стоит яблонь.
- Яблонь， яблонь-матушка， спрячь меня！
- Съешь мое лесное яблочко！
Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками， прикрыла листиками； гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем， а гуси увидели - да за ней； совсем налетают， уж крыльями бьют， того и гляди - из рук вырвут！ К счастью， на дороге печка.
- Сударыня печка， спрячь меня！
- Съешь моего ржаного пирожка！
Девушка поскорей пирожок в рот， а сама в печь， села в устьецо. Гуси полетали-полетали， покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой， да хорошо еще， что успела прибежать， а тут и отец и мать пришли.