2016年職稱俄語閱讀資料輔導(dǎo):紅樓夢(mèng)第二十六回(二)

字號(hào):

2016年職稱俄語閱讀資料:紅樓夢(mèng)第二十六回(二)
    Они поговорили еще немного, и Цзя Юнь, заметив, что Баоюй утомился, поднялся и стал
    прощаться. Баоюй его не удерживал, лишь сказал:
    – Если выберешь завтра свободное время, заходи, – и велел Чжуйэр проводить гостя.
    Выйдя со двора Наслаждения пурпуром, Цзя Юнь огляделся и, убедившись, что поблизос
    ти никого нет, принялся болтать с Чжуйэр и забросал ее вопросами:
    – Сколько тебе лет? Как тебя зовут? Кто твои родители? Давно ли прислуживаешь моему
    дяде Баоюю? Какое у тебя жалованье? Сколько служанок в покоях Баоюя?
    Когда Чжуйэр ответила на все вопросы, Цзя Юнь поинтересовался:
    – Ту девушку Сяохун зовут? С которой ты разговаривала, когда мы шли сюда?
    – Да, – ответила Чжуйэр. – А зачем вам?
    – Она говорила тебе, что потеряла платочек? – продолжал Цзя Юнь. – Я его нашел.
    – Да, говорила, и не раз, – промолвила Чжуйэр, – спрашивала, не подобрал ли его кто ни
    будь из нас. Но у меня нет времени на подобные пустяки. Как раз сегодня она снова прос
    ила меня поискать ее платок и обещала награду. Да вы же сами слышали, когда мы встре
    тились неподалеку от ворот дворца Душистых трав. Если платок у вас, господин, отдайте
    его мне! Посмотрим, как она меня отблагодарит.
    Следует сказать, что еще месяц назад, когда Цзя Юнь присматривал за посадкой деревьев
    , он подобрал в саду платок и догадался, что его потеряла одна из служанок, не знал, кто
    именно, но на всякий случай молчал. А сейчас, услышав, что это платок Сяохун, очень о
    брадовался и мгновенно составил план действий.
    Он вытащил из кармана свой собственный платок и, отдавая девушке, сказал:
    – Вот, возьми, но если получишь награду, не таи от меня!
    Чжуйэр обещала, взяла платок, проводила Цзя Юня до ворот, а затем отправилась искать
    Сяохун. Но к нашему повествованию это не имеет отношения.
    Между тем Баоюй после ухода Цзя Юня почувствовал усталость, лег на кровать и погруз
    ился в дрему. Подошла Сижэнь, села на кровать, стала тормошить Баоюя:
    – Что это ты вдруг среди дня лег спать? Если скучно, иди погуляй!
    – Я бы охотно пошел, – ответил Баоюй, беря ее за руку, – только ни на минуту не могу ра
    сстаться с тобой!
    – Помолчал бы! – воскликнула Сижэнь и стащила Баоюя с кровати.
    – Куда я пойду? Везде скучно, – сказал Баоюй.
    – Просто так пройдешься, все лучше, чем бездельничать целыми днями.
    Баоюю было до того тоскливо, что он послушался Сижэнь. Вышел на террасу, подразнил
    птиц в клетках, а затем отправился бродить вдоль ручья Струящихся ароматов, наблюдая
    за резвящимися в воде золотыми рыбками. Вдруг он заметил, как бежит по склону горы
    пара вспугнутых молодых оленей. Баоюй не сразу сообразил, в чем дело, но тут из за скл
    она выскочил Цзя Лань с луком в руках. Увидев Баоюя, он остановился и почтительно пр
    оизнес:
    – Никак не ожидал, дядя, встретить вас здесь!
    – Опять балуешься! – упрекнул его Баоюй. – Зачем пугаешь животных?
    – Это я от скуки, – ответил Цзя Лань. – Делать нечего, вот и решил поупражняться в стре
    льбе из лука.
    – Выбьешь себе зубы, – не захочешь больше упражняться! – бросил Баоюй и зашагал про
    чь.
    Вскоре он увидел строение, едва различимое в пышных зарослях бамбука, шелестевшего
    на ветру. Это был павильон Реки Сяосян.
    Баоюй робко приблизился и увидел свисавшую до самой земли дверную занавеску из пя
    тнистого бамбука. Ничто не нарушало стоявшей вокруг тишины. Баоюй подошел к окну,
    затянутому тонким шелком, и почувствовал тонкий, необычайно приятный аромат. Он скл
    онился к окну, и тут до слуха его долетел тихий вздох и слова:
    – Мои мысли и чувства спят беспробудным сном!
    Баоюя разобрало любопытство. Он пригляделся и сквозь шелк увидел Дайюй, лежавшую
    на постели.
    – Почему ты так говоришь? – не утерпев, спросил Баоюй, отодвинул занавеску и вошел.
    Дайюй растерялась, покраснела, закрыла лицо рукавом и, отвернувшись к стене, притвор
    илась спящей.
    Баоюй приблизился было к кровати, но тут появились служанки и сказали:
    – Ваша сестрица спит, вот проснется, тогда и приходите!
    Но Дайюй быстро села на постели и крикнула:
    – Я вовсе не сплю!
    – А мы думали, барышня, что вы спите! – заговорили в один голос служанки и стали зват
    ь Цзыцзюань: – Барышня проснулась, иди быстрее сюда!
    После того как они покинули комнату, Дайюй, поправляя волосы, принялась выговариват
    ь Баоюю:
    – Я спала. А ты меня разбудил! Зачем?
    Глаза у нее были совсем еще сонные, на щеках играл румянец. Что то дрогнуло в душе Б
    аоюя. Он сел на стул и с улыбкой спросил:
    – Что ты сейчас говорила?
    – Ничего, – отвечала Дайюй.
    – Меня не обманешь! – вскричал Баоюй, щелкнув пальцами. – Я ведь слышал!
    Разговор был прерван появлением Цзыцзюань. Баоюй с улыбкой обратился к девушке:
    – Завари для меня чашечку вашего лучшего чая!
    – Откуда у нас хороший чай? – удивилась служанка. – Если хотите хорошего чаю, дожди
    тесь Сижэнь, она принесет.
    – Не слушай его, – одернула служанку Дайюй. – Дай мне воды!
    – Но ведь он гость, – возразила Цзыцзюань, – и первым делом я заварю ему чай, а уж зат
    ем подам вам воду.
    Служанка ушла, а Баоюй ей вслед произнес с улыбкой:
    – Милая девочка!
    Ах, если б я за пологом остался
    вдвоем с твоею госпожой пригожей,
    Я не хотел бы все же, чтоб за нами
    когда нибудь ты застилала ложе…
    Дайюй вспыхнула, опустила голову.
    – Что ты сказал?
    – Ничего, – снова улыбнулся Баоюй.
    – И я должна все это выслушивать. Набрался на улице всяких пошлостей, начитался вздо
    рных книжек, – Дайюй заплакала. – Ты просто смеешься надо мной! Все вы, господа, см
    отрите на меня как на игрушку!
    Она спустилась с кровати и вышла из комнаты. Баоюй бросился за ней.
    – Милая сестрица, я виноват перед тобой, только никому ничего не говори! Пусть у меня
    вырвут язык, если я еще когда нибудь осмелюсь произнести что либо подобное!
    В это время к ним подошла Сижэнь и сказала Баоюю:
    – Иди скорее одеваться, отец зовет!
    Эти слова прозвучали для Баоюя как гром среди ясного неба. Забыв обо всем на свете, о
    н помчался одеваться и увидел, выходя из сада, стоявшего у вторых ворот Бэймина.
    – Не знаешь, зачем меня зовет отец?
    – Он собирается куда то ехать, – ответил Бэймин. – На всякий случай поторопитесь, там в
    се и узнаете.
    Они свернули в сторону большого зала. Всю дорогу Баоюй терялся в догадках. Вдруг по
    слышался смех. Баоюй обернулся и увидел, что из за угла, хлопая в ладоши, выскочил С
    юэ Пань.
    – Не сказали бы тебе, что зовет отец, разве ты явился бы так быстро! – воскликнул он.
    Бэймин, тоже смеясь, опустился перед Баоюем на колени.
    Баоюй в растерянности остановился и никак не мог понять, что случилось. Лишь потом о
    н сообразил, что Сюэ Пань хотел выманить его из сада и нарочно все это подстроил. Сюэ
    Пань между тем подошел к Баоюю, низко поклонился и попросил прощения.
    – Не сердись на этого парня, – сказал он, кивнув на Бэймина. – Он не виноват, это я упро
    сил его пойти на такую хитрость.
    Баоюю ничего не оставалось, как сказать:
    – Обманул, и ладно! Но зачем было говорить, что зовет отец? Разве можно лгать? Вот рас
    скажу тетушке, пусть тебя отругает!
    – Дорогой братец, мне так необходимо было тебя вызвать, что об остальном я позабыл, –
    ответил Сюэ Пань. – Не обижайся, если когда нибудь я тебе понадоблюсь, можешь тоже с
    казать, что меня зовет отец.
    – Ай я я! – вскричал Баоюй. – За такие слова полагается еще большее наказание!.. А ты, н
    егодяй, – крикнул он Бэймину, – чего стоишь на коленях?
    – Я не стал бы тебя тревожить по пустякам, – продолжал между тем Сюэ Пань. – Но треть
    его числа пятого месяца, то есть завтра, день моего рождения, по этому случаю Ху Сылай
    и Чэн Жисин где то раздобыли огромный, рассыпчатый корень лотоса и невиданной вели
    чины арбуз. Кроме того, они подарили мне копченого поросенка и большую рыбину, при
    сланную им в подарок из Сиама. Суди сам, часто ли бывает такое везенье? Рыба и поросе
    нок, конечно, стоят немалых денег, да и достать их трудно, но все же это не диковинки, н
    е то что корень лотоса и арбуз. И как только удалось вырастить такие огромные? Первым
    долгом я угостил свою матушку, затем отослал часть твоей бабушке и матери. Оставшеес
    я хотел было съесть, но подумал, что для меня одного жирно будет и кто, как не ты, досто
    ин есть столь редкие вещи. Вот и решил пригласить тебя. Кстати, у меня будет один прелю
    бопытный малый, актер и певец. Ты не против повеселиться денек?
    Они направились в кабинет, где уже сидели Чжан Гуан, Чэн Жисин, Ху Сылай, Шань Пин
    жэнь и актер. Все поздоровались с Баоюем, справились о его здоровье. После чая Сюэ П
    ань распорядился подать вино. Слуги принялись хлопотать, и вскоре все заняли места за
    столом. Арбуз и корень лотоса были и в самом деле невиданных размеров, и Баоюй с ул
    ыбкой сказал:
    – Как то неловко получилось. Меня пригласили, а подарков я не прислал.
    – Стоит ли говорить об этом! – произнес Сюэ Пань. – Надеюсь, завтра, когда придешь с п
    оздравлениями, принесешь что нибудь необычное.
    – Единственное, что я могу подарить, это надпись или рисунок. Остальное все не мое. Од
    ежда, еда, деньги, – смущенно признался Баоюй.
    – Кстати, о рисунках, – перебил его Сюэ Пань. – Вчера я видел прекрасную картину, хотя
    и не очень пристойную, с пространной надписью. Я не стал вчитываться, лишь пробежал
    глазами, там, кажется, были иероглифы ?гэн? или ?хуан?. А в общем, замечательно!
    Услышав это, Баоюй подумал:
    ?Я видел почти все картины древних и современных художников и внимательно читал на
    дписи к ним, но иероглифов ?гэн“ и ?хуан“ никогда не встречал?.
    Он напряг память и вдруг засмеялся и приказал подать ему кисть. Написав на ладони два
    иероглифа, он обратился к Сюэ Паню с вопросом:
    – Ты уверен, что это были иероглифы ?гэн? и ?хуан??
    – А что? – в свою очередь спросил тот.
    Баоюй показал написанные на ладони иероглифы и снова обратился к Сюэ Паню:
    – Может быть, эти? Их и в самом деле легко спутать со знаками ?гэн? и ?хуан?.
    Все взоры обратились на ладонь Баоюя, там было написано ?Тань Инь?.
    – Так и есть, – рассмеялись гости. – У тебя, верно, в глазах рябило, когда ты читал надпи
    сь!