2016年職稱俄語(yǔ)閱讀資料：紅樓夢(mèng)第十六回（二）
Назавтра в полдень доложили:
– Второй господин Цзя Лянь и барышня Линь Дайюй прибыли во дворец.
При встрече все стали рассказывать друг другу о своих радостях и невзгодах, не
обошлось без вздохов и горестных слез. Потом начались поздравления и утеше
ния.
Баоюй заметил, что Дайюй стала вести себя непринужденнее, чем прежде. Тща
тельно подмела комнату, расставила украшения и безделушки, разложила книги
. Она привезла в подарок Баоюю, Баочай, Инчунь и остальным сестрам бумагу,
кисточки для письма и прочие письменные принадлежности. Тогда Баоюй бер
ежно, как драгоценность, вынул подаренные ему Бэйцзинским ваном четки из
ароматного дерева и отдал Дайюй, но девочка неожиданно вспылила:
– Не нужно! Может быть, эти четки держали какие нибудь грязные руки! – И он
а швырнула подарок на пол.
Баоюй поднял четки и спрятал. Рассказывать подробно о том, как все это прои
зошло, пожалуй, не стоит.
Цзя Лянь между тем, повидавшись со всеми родными, пошел к себе. И Фэнцзе,
у которой и без того не оставалось ни минуты свободного времени, пришлось
ради мужа, приехавшего издалека, отложить все дела. Посторонних в комнате
не было, и Фэнцзе шутливым тоном обратилась к Цзя Ляню:
– Поздравляю вас с великой радостью, государев зятек! Вы, наверное, устали с
дороги! Еще вчера, как только прибыл ваш посланец, я приготовила для вас чар
очку вина! Не знаю только, не откажетесь ли вы от моего скромного
угощения?!
– Что вы! Что вы! Да разве я посмею? – заулыбался Цзя Лянь. – Премного вам б
лагодарен, премного благодарен!
Тут вошли Пинъэр и другие служанки, поклонились Цзя Ляню и подали чай.
Расспросив обо всем, что произошло после его отъезда, Цзя Лянь еще раз побл
агодарил Фэнцзе за хлопоты.
– Уж и не знаю, как справляться со всеми делами! – принялась жаловаться Фэн
цзе. – Опыта никакого, хитрости тоже. Как говорится, ударят палкой, а мне каж
ется, укололи иголкой! Слово ласковое скажут – я и растаяла, нрав слишком мяг
кий. Прежде мне не поручали таких важных дел, вот и боюсь ошибиться, робе
ю. Ночами не сплю, если старая госпожа чем нибудь недовольна. А начну отказ
ываться от дел – она и слушать не хочет, говорит, будто я ленюсь, не желаю учи
ться. Ей и в голову не приходит, что я совсем с ног сбилась! Шага не ступлю, н
е подумав, слова не вымолвлю. Вам то известно, каких трудов стоит держать в
руках наших управительниц! Чуть ошибешься, злословят, насмехаются; что ниб
удь не понравится, как говорится, тычут пальцем в шелковицу, а ругают акацию
. Никогда не помогут в беде! Наоборот. Столкнут людей лбами и смотрят, как те
дерутся, им бы только чужими руками жар загребать да подливать масла в огон
ь, а самим сухими из воды выйти, как говорится, сделать вид, будто не замечаю
т, что сейчас упадет бутыль с маслом! Со мной они не считаются, но обижатьс
я не приходится – я слишком молода и невзыскательна. Но что удивительно, ког
да во дворце Нинго скончалась жена Цзя Жуна, Цзя Чжэнь трижды умолял стар
ую госпожу, на коленях ползал, чтобы она разрешила мне им помочь! Как я ни
отказывалась, не помогло, старая госпожа приказала, и пришлось повиноваться
. Кончилось тем, что я совершенно запуталась в проведении церемоний и в ост
альных делах, и наверняка брат Цзя Чжэнь не раз пожалел, что поручил мне так
ое важное дело. Если завтра увидишься с ним, извинись за меня и спроси, кто
посоветовал ему поручить все хозяйственные дела такой неопытной девчонке?
В это время снаружи послышались голоса.
– Кто там? – спросила Фэнцзе.
– Тетушка Сюэ прислала Сянлин спросить кое о чем, – ответила Пинъэр, – я ей
все объяснила и отослала обратно.
– Ну и дела! – вскричал Цзя Лянь. – Ведь только что тетушка Сюэ проходила ми
мо меня с какой то миловидной девочкой! Я ее впервые увидел. Тетушка сказал
а, что это та самая служанка Сянлин, из за которой попал под суд Сюэ Пань. Не
давно она стала его наложницей. До чего же хороша! А этот дурак Сюэ Пань ее
опозорил!
– О о ох! – Фэнцзе скривила губы. – Я думала, во время поездки в Сучжоу и Ха
нчжоу ты хоть немного изменишься. А ты остался таким же, как прежде! Но раз
эта Сянлин так тебе нравится, нет ничего проще, чем обменять Пинъэр на нее!
Тебе, надеюсь, известно, что Сюэ Пань ?ест из чашки, а заглядывает в котел?. С
колько раз в этом году он ссорился с тетушкой Сюэ из за того, что она мешала е
му завести шашни с Сянлин! Наконец тетушка Сюэ решила, что Сянлин хороша
собой, ласкова и послушна, даже некоторым барышням из знатных семей до не
е далеко, и, созвав гостей, во всеуслышание объявила, что отныне Сянлин нал
ожница ее сына! А тот через полмесяца бросил Сянлин, как бросал остальных!
В это время прибежал мальчик слуга и доложил:
– Господин приглашает второго господина Цзя Ляня к себе.
Цзя Лянь встал, торопливо оправил одежду и вышел.
Фэнцзе спросила у Пинъэр:
– Зачем тетушка Сюэ присылала Сянлин?
– Какая там Сянлин? – ответила Пинъэр. – Все это я нарочно придумала. Вы то
лько представьте, госпожа, жена Ванъэра совсем сдурела…
С этими словами она подошла к Фэнцзе и прошептала ей на ухо:
– Угораздило ее принести вам проценты как раз в то время, когда был дома вто
рой господин! Хорошо, что я перехватила ее в прихожей. Вы же знаете своего
мужа – за деньгами он и в кипящий котел полезет! Узнай он, что у вас завелись
деньги, тотчас же их растратит! Деньги я у нее взяла, обругала ее, а вам нарочн
о сказала, что приходила Сянлин!
– Значит, вздумала меня за нос водить, – рассмеялась Фэнцзе. – А я то решила,
что тетушка Сюэ специально прислала служанку, узнав о приезде второго госп
одина!
Пока они разговаривали, вернулся Цзя Лянь. Фэнцзе приказала подать вино и з
акуски, и супруги сели друг против друга. Фэнцзе любила вино, но при муже н
е осмеливалась пить. Вдруг вошла кормилица Цзя Ляня – мамка Чжао. Фэнцзе
и Цзя Лянь поспешно встали, поднесли ей вина и предложили сесть на кан. М
амка Чжао наотрез отказалась. Тогда Пинъэр поставила рядом с каном столик и
скамеечку для ног, и мамка Чжао на нее села.
Выбрав на своем столе два нетронутых блюда, Цзя Лянь распорядился постави
ть их на столик мамки Чжао.
– Эта еда для матушки слишком жесткая, – сказала Фэнцзе мужу, – как бы она н
е сломала зубы, – и обратилась к Пинъэр: – Подай разварную ветчину, о которо
й я говорила утром. Кстати, почему ты не велела ее разогреть? – И она снова за
говорила с мамкой Чжао: – Матушка, отведай вина, которое привез твой сын!
– Вина я выпью! – сказала мамка Чжао. – И вы, госпожа, выпейте. Чего бояться
? Только лишнего пить не надо. Я, собственно говоря, не вино сюда пришла пи
ть, у меня к вам важное дело. Выслушайте меня и проявите хоть каплю участия.
Господин Цзя Лянь всегда только обещает, а потом забывает свои обещания. Ве
дь я его выкормила! И теперь, когда состарилась, он мог бы хоть что нибудь сде
лать для моих сыновей, ничего зазорного в этом нет. Я несколько раз обращала
сь к господину, он обещал, но ничего не сделал. Сейчас, когда небо послало вел
икую радость, вам наверняка понадобятся люди. Вот я и пришла еще раз напом
нить о своей просьбе. А то ведь недолго умереть с голоду, если надеяться на го
сподина Цзя Ляня!
– Что ж, матушка, – промолвила Фэнцзе, – лучше поручи это дело мне. Разве т
ы не знаешь Цзя Ляня? Выкормила своим молоком неродного сына, а он к тебе
так невнимателен! Неужели твои сыновья хуже других? Все знают, как ты о них
заботишься! А вот Цзя Ляня ты вырастила не для себя – для чужих. Впрочем, м
ожет быть, я не права и этих чужих ты считаешь своими?
Все рассмеялись. Не сдержала улыбки и мамка Чжао и, помянув Будду, сказала:
– Наконец то все стало ясно как день! Господин наш не разбирает, кто свой, кто
чужой. Стоит его попросить, и по доброте своей он никому не откажет.
– А что, разве не так? – улыбнулась Фэнцзе. – Он особенно добр к мужчинам, у
которых красивые жены, а с нами, женщинами, непреклонен и тверд.
– Я счастлива, госпожа, что вы ко мне так добры, – закивала головой мамка Чж
ао. – Давайте выпьем по чарочке! Раз это дело вы взяли на себя, мне нечего бе
спокоиться!
Цзя Лянь виновато усмехнулся и произнес:
– Нечего болтать глупости! Лучше накрывайте на стол, а то мне еще надо пойт
и кое о чем посоветоваться со старшим господином Цзя Чжэнем.
– Смотри не тяни с главным делом, – предупредила Фэнцзе. – Что сказал тебе
старый господин, когда ты был у него?
– Что государыня вскоре должна навестить родителей, – ответил Цзя Лянь.
– Значит, это вопрос решенный? – спросила Фэнцзе.
– Почти, – с улыбкой ответил Цзя Лянь.
– Как все же милостив наш государь! – воскликнула Фэнцзе. – Судя по книгам
и пьесам, таких государей не было с самых древних времен.
– Воистину, воистину! – подхватила мамка Чжао. – Целыми днями в доме толь
ко и разговоров что о каком то свидании с родными, а я, старая дура, в толк ни
как не возьму, что это значит. Вот и от вас только что о том же услышала! Не ра
столкуете ли мне, что это значит?
Цзя Лянь принялся разъяснять:
– Наш государь, заботясь о чувствах своих подданных, считает, что самое главн
ое – это почитание родителей и что отношения между родителями и детьми ка
к в знатных семьях, так и среди простого народа основываются на едином есте
ственном законе. Государь дни и ночи прислуживает своим родителям, но не в
силах исполнить до конца свой сыновний долг. Что же тогда говорить о госуда
ревых женах, наложницах или девушках, много лет живущих во дворце? Мысл
и их нет нет да и возвращаются к родителям, а родители тоскуют по дочерям, м
огут даже заболеть от тоски, и тогда нарушится установленная самим Небом га
рмония. Поэтому государь испросил у батюшки и у матушки для родственников
своих жен и наложниц дозволения приезжать двадцать шестого числа каждого
месяца ко двору и справляться о здоровье дочерей. Родители похвалили ныне
правящего государя за его благочестие и гуманность, однако сказали, что во вре
мя подобных встреч все равно придется соблюдать все придворные церемони
и и нельзя будет свободно выражать свои чувства. Поэтому особым указом был
о разрешено родственникам государевых жен и наложниц, если они владеют б
ольшими усадьбами и отдельными дворами, где можно удобно расположиться,
помимо визита ко двору двадцать шестого числа, принимать у себя дворцовые
экипажи с бубенцами, чтобы насладиться радостью встречи и выразить полнос
тью родственные чувства, дарованные самим Небом. Кто же мог, получив этот
указ, не испытать счастья бесконечной признательности? Отец Чжоу гуйфэй то
тчас же повелел выстроить отдельный двор Свидания с родными. У Тянью – о
тец У гуйфэй – не замедлил отправиться за город присмотреть подходящий уча
сток. В общем, дело это, можно сказать, решенное.
– Амитаба! – воскликнула мамка Чжао. – Вот, оказывается, что это значит! Вых
одит, и мы должны готовиться к приему нашей государыни?
– Об этом все и толкуют, – ответил Цзя Лянь. – Не то мы и забот никаких не зн
али бы!
Назавтра в полдень доложили:
– Второй господин Цзя Лянь и барышня Линь Дайюй прибыли во дворец.
При встрече все стали рассказывать друг другу о своих радостях и невзгодах, не
обошлось без вздохов и горестных слез. Потом начались поздравления и утеше
ния.
Баоюй заметил, что Дайюй стала вести себя непринужденнее, чем прежде. Тща
тельно подмела комнату, расставила украшения и безделушки, разложила книги
. Она привезла в подарок Баоюю, Баочай, Инчунь и остальным сестрам бумагу,
кисточки для письма и прочие письменные принадлежности. Тогда Баоюй бер
ежно, как драгоценность, вынул подаренные ему Бэйцзинским ваном четки из
ароматного дерева и отдал Дайюй, но девочка неожиданно вспылила:
– Не нужно! Может быть, эти четки держали какие нибудь грязные руки! – И он
а швырнула подарок на пол.
Баоюй поднял четки и спрятал. Рассказывать подробно о том, как все это прои
зошло, пожалуй, не стоит.
Цзя Лянь между тем, повидавшись со всеми родными, пошел к себе. И Фэнцзе,
у которой и без того не оставалось ни минуты свободного времени, пришлось
ради мужа, приехавшего издалека, отложить все дела. Посторонних в комнате
не было, и Фэнцзе шутливым тоном обратилась к Цзя Ляню:
– Поздравляю вас с великой радостью, государев зятек! Вы, наверное, устали с
дороги! Еще вчера, как только прибыл ваш посланец, я приготовила для вас чар
очку вина! Не знаю только, не откажетесь ли вы от моего скромного
угощения?!
– Что вы! Что вы! Да разве я посмею? – заулыбался Цзя Лянь. – Премного вам б
лагодарен, премного благодарен!
Тут вошли Пинъэр и другие служанки, поклонились Цзя Ляню и подали чай.
Расспросив обо всем, что произошло после его отъезда, Цзя Лянь еще раз побл
агодарил Фэнцзе за хлопоты.
– Уж и не знаю, как справляться со всеми делами! – принялась жаловаться Фэн
цзе. – Опыта никакого, хитрости тоже. Как говорится, ударят палкой, а мне каж
ется, укололи иголкой! Слово ласковое скажут – я и растаяла, нрав слишком мяг
кий. Прежде мне не поручали таких важных дел, вот и боюсь ошибиться, робе
ю. Ночами не сплю, если старая госпожа чем нибудь недовольна. А начну отказ
ываться от дел – она и слушать не хочет, говорит, будто я ленюсь, не желаю учи
ться. Ей и в голову не приходит, что я совсем с ног сбилась! Шага не ступлю, н
е подумав, слова не вымолвлю. Вам то известно, каких трудов стоит держать в
руках наших управительниц! Чуть ошибешься, злословят, насмехаются; что ниб
удь не понравится, как говорится, тычут пальцем в шелковицу, а ругают акацию
. Никогда не помогут в беде! Наоборот. Столкнут людей лбами и смотрят, как те
дерутся, им бы только чужими руками жар загребать да подливать масла в огон
ь, а самим сухими из воды выйти, как говорится, сделать вид, будто не замечаю
т, что сейчас упадет бутыль с маслом! Со мной они не считаются, но обижатьс
я не приходится – я слишком молода и невзыскательна. Но что удивительно, ког
да во дворце Нинго скончалась жена Цзя Жуна, Цзя Чжэнь трижды умолял стар
ую госпожу, на коленях ползал, чтобы она разрешила мне им помочь! Как я ни
отказывалась, не помогло, старая госпожа приказала, и пришлось повиноваться
. Кончилось тем, что я совершенно запуталась в проведении церемоний и в ост
альных делах, и наверняка брат Цзя Чжэнь не раз пожалел, что поручил мне так
ое важное дело. Если завтра увидишься с ним, извинись за меня и спроси, кто
посоветовал ему поручить все хозяйственные дела такой неопытной девчонке?
В это время снаружи послышались голоса.
– Кто там? – спросила Фэнцзе.
– Тетушка Сюэ прислала Сянлин спросить кое о чем, – ответила Пинъэр, – я ей
все объяснила и отослала обратно.
– Ну и дела! – вскричал Цзя Лянь. – Ведь только что тетушка Сюэ проходила ми
мо меня с какой то миловидной девочкой! Я ее впервые увидел. Тетушка сказал
а, что это та самая служанка Сянлин, из за которой попал под суд Сюэ Пань. Не
давно она стала его наложницей. До чего же хороша! А этот дурак Сюэ Пань ее
опозорил!
– О о ох! – Фэнцзе скривила губы. – Я думала, во время поездки в Сучжоу и Ха
нчжоу ты хоть немного изменишься. А ты остался таким же, как прежде! Но раз
эта Сянлин так тебе нравится, нет ничего проще, чем обменять Пинъэр на нее!
Тебе, надеюсь, известно, что Сюэ Пань ?ест из чашки, а заглядывает в котел?. С
колько раз в этом году он ссорился с тетушкой Сюэ из за того, что она мешала е
му завести шашни с Сянлин! Наконец тетушка Сюэ решила, что Сянлин хороша
собой, ласкова и послушна, даже некоторым барышням из знатных семей до не
е далеко, и, созвав гостей, во всеуслышание объявила, что отныне Сянлин нал
ожница ее сына! А тот через полмесяца бросил Сянлин, как бросал остальных!
В это время прибежал мальчик слуга и доложил:
– Господин приглашает второго господина Цзя Ляня к себе.
Цзя Лянь встал, торопливо оправил одежду и вышел.
Фэнцзе спросила у Пинъэр:
– Зачем тетушка Сюэ присылала Сянлин?
– Какая там Сянлин? – ответила Пинъэр. – Все это я нарочно придумала. Вы то
лько представьте, госпожа, жена Ванъэра совсем сдурела…
С этими словами она подошла к Фэнцзе и прошептала ей на ухо:
– Угораздило ее принести вам проценты как раз в то время, когда был дома вто
рой господин! Хорошо, что я перехватила ее в прихожей. Вы же знаете своего
мужа – за деньгами он и в кипящий котел полезет! Узнай он, что у вас завелись
деньги, тотчас же их растратит! Деньги я у нее взяла, обругала ее, а вам нарочн
о сказала, что приходила Сянлин!
– Значит, вздумала меня за нос водить, – рассмеялась Фэнцзе. – А я то решила,
что тетушка Сюэ специально прислала служанку, узнав о приезде второго госп
одина!
Пока они разговаривали, вернулся Цзя Лянь. Фэнцзе приказала подать вино и з
акуски, и супруги сели друг против друга. Фэнцзе любила вино, но при муже н
е осмеливалась пить. Вдруг вошла кормилица Цзя Ляня – мамка Чжао. Фэнцзе
и Цзя Лянь поспешно встали, поднесли ей вина и предложили сесть на кан. М
амка Чжао наотрез отказалась. Тогда Пинъэр поставила рядом с каном столик и
скамеечку для ног, и мамка Чжао на нее села.
Выбрав на своем столе два нетронутых блюда, Цзя Лянь распорядился постави
ть их на столик мамки Чжао.
– Эта еда для матушки слишком жесткая, – сказала Фэнцзе мужу, – как бы она н
е сломала зубы, – и обратилась к Пинъэр: – Подай разварную ветчину, о которо
й я говорила утром. Кстати, почему ты не велела ее разогреть? – И она снова за
говорила с мамкой Чжао: – Матушка, отведай вина, которое привез твой сын!
– Вина я выпью! – сказала мамка Чжао. – И вы, госпожа, выпейте. Чего бояться
? Только лишнего пить не надо. Я, собственно говоря, не вино сюда пришла пи
ть, у меня к вам важное дело. Выслушайте меня и проявите хоть каплю участия.
Господин Цзя Лянь всегда только обещает, а потом забывает свои обещания. Ве
дь я его выкормила! И теперь, когда состарилась, он мог бы хоть что нибудь сде
лать для моих сыновей, ничего зазорного в этом нет. Я несколько раз обращала
сь к господину, он обещал, но ничего не сделал. Сейчас, когда небо послало вел
икую радость, вам наверняка понадобятся люди. Вот я и пришла еще раз напом
нить о своей просьбе. А то ведь недолго умереть с голоду, если надеяться на го
сподина Цзя Ляня!
– Что ж, матушка, – промолвила Фэнцзе, – лучше поручи это дело мне. Разве т
ы не знаешь Цзя Ляня? Выкормила своим молоком неродного сына, а он к тебе
так невнимателен! Неужели твои сыновья хуже других? Все знают, как ты о них
заботишься! А вот Цзя Ляня ты вырастила не для себя – для чужих. Впрочем, м
ожет быть, я не права и этих чужих ты считаешь своими?
Все рассмеялись. Не сдержала улыбки и мамка Чжао и, помянув Будду, сказала:
– Наконец то все стало ясно как день! Господин наш не разбирает, кто свой, кто
чужой. Стоит его попросить, и по доброте своей он никому не откажет.
– А что, разве не так? – улыбнулась Фэнцзе. – Он особенно добр к мужчинам, у
которых красивые жены, а с нами, женщинами, непреклонен и тверд.
– Я счастлива, госпожа, что вы ко мне так добры, – закивала головой мамка Чж
ао. – Давайте выпьем по чарочке! Раз это дело вы взяли на себя, мне нечего бе
спокоиться!
Цзя Лянь виновато усмехнулся и произнес:
– Нечего болтать глупости! Лучше накрывайте на стол, а то мне еще надо пойт
и кое о чем посоветоваться со старшим господином Цзя Чжэнем.
– Смотри не тяни с главным делом, – предупредила Фэнцзе. – Что сказал тебе
старый господин, когда ты был у него?
– Что государыня вскоре должна навестить родителей, – ответил Цзя Лянь.
– Значит, это вопрос решенный? – спросила Фэнцзе.
– Почти, – с улыбкой ответил Цзя Лянь.
– Как все же милостив наш государь! – воскликнула Фэнцзе. – Судя по книгам
и пьесам, таких государей не было с самых древних времен.
– Воистину, воистину! – подхватила мамка Чжао. – Целыми днями в доме толь
ко и разговоров что о каком то свидании с родными, а я, старая дура, в толк ни
как не возьму, что это значит. Вот и от вас только что о том же услышала! Не ра
столкуете ли мне, что это значит?
Цзя Лянь принялся разъяснять:
– Наш государь, заботясь о чувствах своих подданных, считает, что самое главн
ое – это почитание родителей и что отношения между родителями и детьми ка
к в знатных семьях, так и среди простого народа основываются на едином есте
ственном законе. Государь дни и ночи прислуживает своим родителям, но не в
силах исполнить до конца свой сыновний долг. Что же тогда говорить о госуда
ревых женах, наложницах или девушках, много лет живущих во дворце? Мысл
и их нет нет да и возвращаются к родителям, а родители тоскуют по дочерям, м
огут даже заболеть от тоски, и тогда нарушится установленная самим Небом га
рмония. Поэтому государь испросил у батюшки и у матушки для родственников
своих жен и наложниц дозволения приезжать двадцать шестого числа каждого
месяца ко двору и справляться о здоровье дочерей. Родители похвалили ныне
правящего государя за его благочестие и гуманность, однако сказали, что во вре
мя подобных встреч все равно придется соблюдать все придворные церемони
и и нельзя будет свободно выражать свои чувства. Поэтому особым указом был
о разрешено родственникам государевых жен и наложниц, если они владеют б
ольшими усадьбами и отдельными дворами, где можно удобно расположиться,
помимо визита ко двору двадцать шестого числа, принимать у себя дворцовые
экипажи с бубенцами, чтобы насладиться радостью встречи и выразить полнос
тью родственные чувства, дарованные самим Небом. Кто же мог, получив этот
указ, не испытать счастья бесконечной признательности? Отец Чжоу гуйфэй то
тчас же повелел выстроить отдельный двор Свидания с родными. У Тянью – о
тец У гуйфэй – не замедлил отправиться за город присмотреть подходящий уча
сток. В общем, дело это, можно сказать, решенное.
– Амитаба! – воскликнула мамка Чжао. – Вот, оказывается, что это значит! Вых
одит, и мы должны готовиться к приему нашей государыни?
– Об этом все и толкуют, – ответил Цзя Лянь. – Не то мы и забот никаких не зн
али бы!